– Деньги не поступили на счёт, – проскрипел старик на следующий день.

– Не знаю, в чем дело, может, ещё не обновилась информация?

Они были в ванной комнате. Славик закончил промывать плотно закрытые глаза подопечного и готовил аккуратные полоски пластыря. Одна из перчаток порвалась, и Славик с раздражением отложил ножницы и полез за новой парой.

– Ты украл деньги?

– Нет. Перчатка порвалась, минуту.

Славик разогнулся и посмотрел на старика через зеркало. И наступила тьма.

Сначала Славик подумал, что солнце померкло, но через несколько мгновений он понял, что сам крепко зажмурился в тот миг, когда взглянул на старика через отражение и увидел его глаза. Голубые, выцветшие, оттого почти белые на фоне покрасневшего глазного яблока. И ещё не осознав, что видит, Славик поспешил зажмуриться сам.

– Ты отдал деньги ей! Этой Катьке?! – кричал на него старик из темноты.

– Нет, – вопил Славик, – закройте глаза, мне страшно!

Сухая прохладная рука коснулась его запястья, сжала ладонь.

– Открой глаза, посмотри! – приказал старик.

Славик лишь мотал головой и жмурился пуще прежнего. Старик с силой притянул его к себе и прошипел в ухо:

– Открой глаза сейчас же, трус!

Вторая рука ощупывала его лицо, искала глаза, холодные пальцы впились в веки. Славик сообразил, что лучше подчиниться, дёрнулся в попытке освободиться, но не смог даже отстраниться от старика. Так он барахтался в цепких руках, пока не навалился на кресло целиком, и тут, теряя остатки равновесия, открыл глаза.

Первое, что увидел Славик, был сам старик. Тот сидел в своём кресле, прямой и строгий, как всегда. Глаза старика были плотно закрыты, и Славик решился оглядеться. Это дорого ему стоило, Славик вскрикнул.

Старик закряхтел удовлетворённо и плотнее сжал пальцы на запястье.

Комната была переполнена людьми. Во-первых, она не была похожа на прежнюю комнату вовсе. Казалось, что скромная ванная расширилась до бесконечных размеров. Стены уходили в даль, теряя земные пропорции, пол и потолок исчезли. Под ногами у Славика был не то песок, не то мелкий ракушечник, потолок больше походил на небо, глубокое, бесконечное, тёмно-синее, как перевернутое кверху море. Но главное – это люди. Люди были везде. Они были обнажены и искалечены: обрубки плоти, кровавые раны и ожоги, струпья, язвы – каких только болячек не было на этих телах. Именно телах, так как людьми эту массу назвать было трудно. Они шевелились, непрерывно, медленно и бесцельно. Как слепые черви двигались, осматривали пространство невидящими глазами. Люди заполняли собою всё, горизонт едва ли просматривался. Тела висели гроздьями, липли друг к другу, сплетались и выныривали друг из-под друга. Сверху из глубины перевёрнутого моря то и дело падали новые трупы, они ударялись о песок, поднимались на ноги, медленно, опираясь на остатки конечностей, осматривались и вливались в ряды прежних тел, вертя слепыми головами. Огромное пространство шевелящихся оболочек, безмолвных, беззвучных. Только трение кожи и шлепки новоприбывших туловищ о песок да странная пустота вокруг старика и Славика, как будто они стояли на специально зарезервированном для них островке пустого пространства.

– Ты отдал деньги Кате? – повторил свой вопрос старик.

– Что? – мычал Славик.

– Где деньги?

Славик не отвечал.

– Смотри, – приказал старик.

В этот миг, как по приказу, по команде свыше, все головы повернулись в сторону Славика. Все миллионы миллионов глаз одновременно уставились на него. Нет, не на него, на деда. Жуткий звук трения сухой кожи затих, и ему на смену пришёл тихий, нарастающий вой. Тысячи ртов раскрылись, тысячи рук поднялись, миллионы пальцев указали в сторону Славика, чужака в этом мире смерти.

– Смотри, – кричал ему старик.

Но Славик не мог смотреть, он рвался из цепких старческих рук, стонал и плакал. Холодные пальцы разжались, и Славик упал на гладкий пол ванной комнаты.

Странные ракушки исчезли, как и тела, и бесконечные стены, и небо, полное смерти.

Старик сидел в своём кресле. Глаза его были плотно сжаты.

– Пластырь, – приказал он сухо, – вставай, надевай перчатки и принимайся за работу.

Славик захрипел, поднялся на ноги и вышел из комнаты.

Он нашел на кухне бутылку виски, с трудом откупорил и сделал несколько глотков.

Тепло алкоголя, разливающееся по телу, придало силы, дрожь отступила, Славик смог расправить и надеть на руку медицинскую перчатку. Через две минуты несмелой походкой он вошёл в ванную комнату.

– Они не вернутся, пока я этого не захочу, – сказал старик, – закончи работу, мне тяжело держать веки закрытыми.

– Это мёртвые люди?

– Я не знаю, – ответил старик, – не у кого было спрашивать.

И он противно засмеялся.

– Знаю только, что, когда я открываю глаза, они меня видят, а рассматривать их с закрытыми глазами я не в силах.

– А что они делают, когда видят вас?

– Хочешь проверить? – старик ухмыльнулся и поднял к Славику своё лицо. – Ты, спорю, обделался от страха, как тот грязный докторишка.

Он не дал Славику ответить, сразу продолжил:

– Значит, так, – сказал он, – если не хочешь, чтобы я хватал тебя за руки и другие незащищённые места, например, ночью, – он засмеялся, предвкушая удовольствие, – если хочешь работать на этом месте и, – поднял палец, – получать премии и подарки, ты мне поможешь. Мне нужен мясник, доктор с подмоченной репутацией, тот, кто без лишних вопросов и записей за разумное вознаграждение удалит мне глазные яблоки и зашьёт веки. Понятно?

Славик не знал, что ответить, и потому молчал.

– Как ты будешь искать? Очень просто. Запишись на форумы дамские, задавай вопросы, звони и представляйся парнем залетевшей бабёнки без гражданства или страховки – что угодно, но найди мне врача. Или увольняйся. Освободи место для более сговорчивого.

– Какая прибавка? – спросил Славик осипшим голосом.

Старик хмыкнул, как будто не ожидал такого решительного согласия и, скорее, привык к отказам.

– В полтора раза. Плюс половина твоей ны…

– Я умею считать, – перебил его Славик. – Деньги вперёд, один выходной в неделю, и я не обделался, ясно?

* * *

Жизнь стала налаживаться. Славик перестал трястись из-за перчаток, просто старался не дотрагиваться до открытых участков кожи старика. Без надобности. Редкие попадания в мир тел и страданий не пугали – лишь бы старик держал глаза закрытыми.

Славик искал врача. Машина была в полном его распоряжении. Деньги тоже придали ему уверенности в себе. Теперь свидания не казались такой мукой. Он приглашал девушек в хороший ресторан, отвозил домой на дорогой машине. С такими атрибутами не многие девушки задавали вопросы о месте работы, а если и спрашивали, то, получив в ответ что-то неразборчивое, не настаивали на подробностях. Но Славику хотелось полного признания, и через полгода лёгких побед он решил сыграть ва-банк.